Военное командование Вооруженных сил Российской Федерации через четыре месяца с начала спецоперации подумало о проблеме отсутствия стратегических резервов и начало формирование 3 корпуса армии Западного военного округа с общим числом персонала до 15-16 тысяч военнослужащих. Корпус должен был быть в боевой готовности к середине августа, но по состоянию на конец июля только 5500 военнослужащих прибыли для формирования военных единиц, что не позволяло осуществить их координации для дальнейшего участия в боевых действиях. Аналогичная ситуация наблюдалась и в резервных единицах, которые должны были формироваться в других Военных округах. Тогда было принято решение осуществлять скрытую мобилизацию.
Российское военное командование пыталось решить проблему отсутствия резервов привлекая административный ресурс гражданской власти. По сути, оно осуществляло противодействие процессу оттока из операционной зоны военнослужащих, которые получили негативный опыт военных действий и стараются избегать возможности вновь его испытать. Приток добровольцев, ошеломленных пропагандой, с пройденной ненадлежащей военной подготовкой и отсутствием боевого опыта – это то, что устраивало Генштаб и Кремль.
Скрытая мобилизация, замаскированная под движением добровольцев, оказалась подходящим форматом, прежде всего, из-за того, что не нужно было объявлять мобилизацию, ведь ее результаты в изменении поведения народных масс были сложно прогнозируемыми. Схема выглядела приблизительно так: командование определенного рода войск/военного округа обеспечивало боеприпасы и экипировку, администрация региона – форму и снаряжение из военторгов, Министерство Обороны – доставку необходимого вооружения в зону боевых действий. Финансовые условия выглядели привлекательно для потенциальных добровольцев: в зависимости от региона – зарплата 200, 300, 500 тысяч рублей в месяц. По меркам глубинки — огромные деньги, которых никто в жизни не видел. Даже на период обучения добровольцам из некоторых регионов полагалась единовременная выплата в размере от 150 до 200 тысяч.
Кроме того, Кремль использовал лидеров иммигрантов и этнических организаций для формирования подразделений. Главы различных обществ заявляли, что граждане, проживающие или работающие в определенных регионах, должны создавать добровольческие батальоны как можно скорее. В результате, ВСУ ощутили на себе «сокрушительную мощь» многочисленных и неподготовленных атак живой силы ВС РФ, не прикрытых никакой бронированной техникой. Результатом столь импульсивных действий стало «выкашивание» сотен и тысяч добровольцев, пытающихся с винтовками штурмовать укрепленные позиции украинцев.
Определить правовой статус добровольцев, участвующих в СВО на Украине. депутаты Госдумы смогли только лишь 26 октября – новый закон урегулировал перечень социальных гарантий добровольцам и членам их семей. Соответственно, добровольцы, получившие ранения до 26 октября, а также члены семей погибших добровольцев, не смогут претендовать на надлежащее им отношение со стороны органов социального обеспечения. Другими словами – льготы им не положены. Остается надеяться и ждать, что будут приняты какие-то поправки к закону. Вспоминается пословица: «Обещанного три года ждут, а на четвертый — забывают».
