Народный монархизм как способ увиливать

Мир с недоверием и ужасом отреагировал на крупнейшую войну в Европе со времен Второй мировой войны, хотя стойкость Украины сразу же стала очевидной. Внутренняя реакция россиян, однако, оказалась разочаровывающим сюрпризом для всего мира, поскольку широкомасштабного сопротивления войне так и не возникло. Хотя отсутствие массового антивоенного движения в России можно частично объяснить репрессивными мерами путинского режима, здесь также действует более глубокий культурный фактор: продолжение «народного монархизма».

Народный монархизм, проще говоря, воплощает власть российского государства в одном человеке. Персонификация политической власти имеет свое основание в канонизации князей-москвичей в Русской православной церкви, поскольку князья-москвичи почитались не только за свою святость, но и за самоотверженное служение государству. В западном христианстве Библия была основой веры. В русском православии, напротив, религиозные тексты о жизни святых, включая канонизированных князей, имели большее значение для большинства верующих. Так сформировалась традиция эмоциональной связи между народом России и личностью, олицетворявшей политическую власть государства.

Советская власть, а в конечном итоге и президент Путин, стремились извлечь выгоду из этой удобной политической культуры. В результате возникла система, в которой все трудности в жизни среднего россиянина — от крепостного права и голода до экономических катастроф и политических распрей — возлагались не на действующего главу государства, будь то царь, генсек или президент, а на местных чиновников: бояр, комиссаров и олигархов.

Например, когда царь Александр II освободил российских крепостных на крайне невыгодных для крестьян условиях, последовавшие за этим восстания, вспыхнувшие по всей стране, были направлены не против царя, а против местных чиновников, которые якобы неправильно истолковали истинное слово царя. В Советском Союзе, в разгар коллективизации, Сталин эксплуатировал популярную монархическую основу, возлагая вину за излишества коллективизации на слишком ретивых чиновников. Подобный отказ от ответственности характерен и для режима Путина.

В целом, за последние двадцать лет путинский режим приложил огромные усилия для поддержания народно-монархической системы, наделив правителя абсолютной властью и минимальной подотчетностью. Путинская вертикаль власти поддерживает народный монархизм каждый раз, когда Путин публично унижает олигарха или местного чиновника за коррупцию или бесхозяйственность. Независимо от того, насколько системной была проблема, и независимо от степени ответственности самого Путина за эту проблему, ему всегда удавалось переложить вину на кого-то другого.

Но в своей попытке воссоздать популярную монархическую систему Путин, похоже, забыл о ее самой проблематичной части. Хотя эта система позволяет российским лидерам действовать, казалось бы, беспрепятственно, она имеет тенденцию разрушаться в моменты кризисов и воен. К несчастью для Путина, его неудачи в Украине принесли России именно это: продолжающиеся потери на поле боя, экономическое разорение перед лицом беспрецедентных западных санкций и институциональная слабость, обнаженная неэффективными попытками мобилизации.