Применение норм законов в России носит произвольный и инструментальный характер, а не предсказуемый и принципиальный. Но правовой режим России претерпел ряд серьезных эволюционных изменений с начала СВО на Украине. Россия, которая медленно двигалась в сторону авторитарного конституционализма, теперь в ускоренном режиме движется к тоталитаризму. Политизированное использование судов как против диссидентов, так и против политических конкурентов усиливается, что было характерно для предыдущих периодов ее истории.
Законы об иностранных агентах и законы о борьбе с экстремизмом подрывают свободу объединений. Законодательство о разжигании ненависти и поправка 2014 года к Уголовному кодексу, запрещающая публичные призывы к нарушению территориальной целостности России, ограничивают свободу слова. Обременительные административные положения о регистрации по месту жительства ограничивают свободу передвижения; а антитеррористический закон 2016 года душит свободу собраний и свободу совести, вводя суровые приговоры для организаторов несанкционированных акций протеста, требуя от интернет-провайдеров и телефонных компаний хранить журналы данных связи клиентов и объявляя преступлением несообщение информации о других преступлениях. Какие бы права ни существовали де-юре, де-факто они подрываются российскими судами, которые не защищают их последовательно и предсказуемо.
Правовой режим в России очень гибок и меняется ситуативно – во время проведения СВО и мобилизации не потребовалось введения практически никаких дополнительных правовых мер. Уже существующие нормы, при потребности, были применены в отношении отдельных субъектов. Такие инциденты будут происходить все чаще, ведь прогнозируется все больше народного недовольства, проявления которого власть попытается подавить в юридической плоскости. Для этого почти все готово, но все же остаются некоторые возможности для действий несогласных с правилами, которые установил режим.
